Точка заката - Страница 93

Там, у забора, стоят скорострельные автоматические зенитки. Там же, в неглубоких шахтах, прячутся и ракеты малого радиуса, способные на подлете сбить практически любую цель. Этот объект охранялся ненамного хуже столицы.

Столице охрана не помогла. Местные ребята, надо полагать, тоже с удовольствием поменяли бы пару ракет «земля-воздух» на эффективную вакцину от вируса «Семя погибели».

Хорошо еще, что он не выживает в мертвом теле. Он исчез с территории базы вместе с последним живым. Нет выживших — нет и эпидемии.

Там, у нас за спинами, активный, готовый к нападению в любой момент периметр. Люди мертвы, но для военной программы это всего лишь еще один пункт в повестке, требующий повышения боеготовности. Не более.

Здесь — пустота. Крайне обманчивая, как раз из разряда тех пустот, в которые не поверит никто, даже дети. Под снегом не видно плоских крышек автоматических турелей, которые готовы выскочить в любой момент. Видны лишь неясные круги на снегу, и все. Турели время от времени должны подниматься — из соображений проверки работоспособности. Наверное, последний раз эти стационарные точки высовывали из-под снега головы вчера, судя по тому, насколько глубоки сейчас эти круги.

Наверное, тут даже опасней. Наверное, уж точно не будет никаких предупреждений, если что-то пойдет не так.

Больше всего я боюсь за «шалунов». Не думаю, что система безопасности главного ядерного объекта страны может благосклонно отнестись к дронам боевой поддержки, шныряющим по окрестностям. Даже если они объявлены ей как дружественные объекты.

С другой стороны, «шалуны» суперсовременны, и по их внешнему виду вообще не скажешь, что они имеют хоть какое-нибудь военное предназначение. Так, механические домашние любимцы. А местной системой давно уже никто не занимался. И вряд ли кто-то озадачивался обновлением ее справочных баз данных.

Мы идем по полю, медленно подходя к кургану, прячущему под собой «Кладезь бездны».

Странное ощущение, которое я почти забыл в последнее время. Понимание того, что от тебя ничего не зависит. Если кто-то сейчас даст команду на наше уничтожение, то ни «шалуны», ни наша суперизворотливость не помогут нам спастись.

Но мы везунчики. Мы так и проходим это поле — внешне уверенно, почти бесшумно, если не считать поскрипывания снега и шуршания выпрыгивающих и вновь прячущихся в такт нашим шагам лопастей снегоступов.

На этот раз Тюжок не открывает нам ворота — лишь калитку рядом. Ее ширина достаточна, чтобы «шалуны» забрались внутрь, даже без использования своих трюков.

Мы входим.

Внутри, как ни странно, тепло.

Глава 4

У «Хрусталя» странное побочное свойство — постоянно держать тебя в настоящем. Нет ни прошлого, ни будущего, есть только здесь и сейчас. Любое событие, когда-либо запечатлевшееся в твоем мозгу и формально определенное тем самым к твоему прошлому, проецируется на мгновение под именем «сейчас». Любое ожидание чего-то в будущем исчезает, превращаясь в некую веревочку, существующую только в настоящем. Дернешь за нее сейчас — и это ожидание сбудется, нет — веревочка так и останется висеть без дела.

Химическое воздействие на мозг сложно описать, но мне и не нужно пытаться.

Я знаю, что чувствую. И могу легко это выразить.

Я чувствую невероятную наполненность настоящего. Предельную насыщенность, плотность. Все события в прошлом, которые могут мне пригодиться, у меня «под рукой». Все варианты будущего, которые могут случиться в краткосрочной перспективе, — перед моими глазами прямо сейчас, лишь протяни руку и выбери нужный.

Мы заходим в помещение, которое все еще отапливается.

Я чувствую то, чего здесь не могло быть. Запах человеческого пота.

Кто-то все-таки жив.

Сейчас я не умею мыслить категориями потенциального будущего, поэтому я радуюсь и огорчаюсь одновременно. Две веревочки повисли передо мной, но на сей раз они сплетены между собой, и я должен дернуть обе. Мне нельзя выбрать даже несуществующее будущее, потому что вариантов нет.

Я радуюсь, потому что живые — это всегда хорошо. Возможно, они помогут.

Я огорчаюсь — потому что живые означают, что болезнь все еще здесь.

Тоско идет вперед, пока мы расходимся в стороны. Его прикрывает Зулло. Почти все пары поменялись. Все, кроме нас с Богословом. Одно это делает нас самой сильной связкой в сегодняшнем задании.

Но вперед идет Тоско, не мы. У него свои резоны.

Он не уходит далеко, останавливается и наклоняется. Машет рукой, посылая Зулло вперед. Я смотрю на кадр своего «шалуна», проскакивающего мимо Тоско, чтобы опередить всех и проверить безопасность ближайших коридоров.

Здесь, на входе в бункер, не только тепло, но и светло.

Боковых комнат мало, лишь несколько углублений в стенах, позволяющих поставить стол, или шкаф, или солдата с автоматом в засаде.

У одного из таких углублений лежит труп. К трупам нам не привыкать. Тем более здесь — на этой базе полно трупов, везде. Я уверен, что мы увидим их еще немало и внизу.

Но это тело отличается от прочих. Этот солдат умер недавно. И не от вируса. Кровь разлилась из простреленной головы. Как бы ужасны ни были последствия от «Семени погибели», эта зараза не способна стрелять и выбивать мозги.

Те, кто шел впереди нас, явно не слишком ценят чужую жизнь.

В том же самом можно обвинить и нас. Но я вижу, у этого солдата даже оружия нет. Его просто застрелили, проходя мимо.

Странно. Глупо и странно. Непрофессионально.

Тоско вздыхает. Тоскливо так, словно показывая, что кличку получил заслуженно.